Когда Алексей решился заговорить о своей измене, пыталась ему помешать. Это уже не имело значения. Нет, Ольга ничего не забыла, только обида улеглась. Ревность стихла. Дело было совсем не в другой женщине. Он выбрал не ее, а легкий путь, который на самом деле оказался бездной, затянувшей обоих. Но этот разговор все-таки был нужен. И слушая его признания, Ольга вновь подумала о том, как могла бы повернуться их жизнь, если бы оба оказались хоть чуточку мудрее. И в который раз возблагодарила судьбу за то, что осознание пришло не слишком поздно.

Время летело, и уже через несколько месяцев стало ясно, что добраться до Германии у нее так и не получится. Вторая половина беременности протекала гораздо тяжелее. Полное отсутствие аппетита сменилось диким, почти неконтролируемым голодом и странной слабостью во всем теле. У нее часто кружилась голова, нещадно ныла поясница, еще и начали отекать ноги, так сильно, что к концу дня она не могла уже ничего обуть. Однажды утром, взглянув на себя в зеркало, женщина впервые за долгое время порадовалась, что Леши нет рядом и он не видит ее такой. Из стройной, привлекательной женщины превратилась в какой-то нелепый колобок, еще и покрытый веснушками, которых раньше никогда не было, с торчавшими в разные стороны волосами, внезапно переставшими поддаваться укладке.

Было вполне похоже, что и мужчина думал подобным образом. Во всяком случае, именно так она смогла объяснить себе его отказ общаться по скайпу. Почти с самого начала лечения они пользовались только телефоном. Алексей не хотел, чтобы любимая женщина видела его ТАКИМ. И Ольга не настаивала. Особенно после того, как ей разонравилось собственное отражение в зеркале. И лишь надеялась, что к моменту его возвращения ей удастся хотя бы немного привести себя в форму после родов.

Всегда с нетерпением ждала лета, но сейчас это время стало для нее просто невыносимым. Нескончаемая жара лишала последних сил. Она считала дни до установленной врачом даты родов и одновременно боялась их. И изо всех сил старалась не намекнуть на свое состояние Лешке, ведь врачи до сих пор не сообщили ничего определенного по поводу окончания сроков лечения. Не хотелось вешать на него еще и собственные переживания, тем более, что помочь ей он не мог.

Все началось слишком неожиданно. За последние недели Ольга почти привыкла к тянущей боли в спине и к внезапно твердеющему животу. Когда все это стало повторяться слишком часто, сначала подумала, что просто устала. Нужно отдохнуть – и все пройдет. Ведь до родов еще почти целая неделя… Но легче не становилось. Боль только усиливалась, превращаясь в одно сплошное мучительное давление. Мирон обещал приехать по первой ее просьбе, но звонить ему женщина не собиралась.  Она доберется в роддом  на скорой, а потом, когда все закончится, позвонит мужу. Да, мужу. За последние месяцы она настолько привыкла называть его именно так, что уже не могла представить, что когда-то это вызывало ее неприязнь.

Как оказалось, женщина  очень плохо представляла себе, что ее ожидало. Даже знания, полученные на занятиях для беременных, которые она исправно посещала, добавили очень мало. Почти ничего. Оказавшись наедине с болью, стихающей  лишь на короткое время, Ольга забыла обо всем. Как правильно дышать. Как двигаться. Чего ожидать от следующей минуты. В голове осталась одна-единственная мысль: быстрее бы конец. Силы таяли, а легче не становилось. Только труднее. Больнее. Она кусала губы, стараясь не кричать, но это становилось все сложнее.

Захваченная новой волной боли, она не заметила мужчину, остановившегося в дверях палаты.  Не услышала тихого голоса медсестры.

– Ну что же Вы? Идите к ней… Ей сейчас очень нужна Ваша помощь…

Ольга уронила лицо на согнутые в локтях руки и тихо застонала, понимая, что сил уже не осталось. Она должна справиться, только как это сделать, если у нее даже пошевелиться не получается?

На поясницу опустились чьи-то руки, разминая уставшие мышцы. И боль отступила, стихая под этими прикосновениями.  Уже зная, что это всего лишь короткая передышка, женщина обернулась, чтобы сказать слова благодарности… акушерке? И тихо охнула, почти падая в объятья мужчины. Кажется, у нее от боли начались галлюцинации… Дрожащими пальцами дотронулась до его лица… Губы не слушались. Она не могла выдавить ни слова. Просто смотрела, боясь пошевелиться.

– Почему ты плачешь, Лелька? Я ведь успел…

Она обмякла в сильных руках.

На этот раз схватка закончилась быстрее, и женщина, спрятав лицо на его груди, вдохнула родной запах. Тихо всхлипнула.

– Я не хотела, чтобы ты видел меня такой…

– Какой такой?

Она еще сильней прижалась к нему, отвечая едва слышно:

– Толстой… и с этими дурацкими веснушками.

Алексей обхватил руками ее щеки, поднимая лицо к себе. Рассмеялся, покрывая легкими поцелуями усыпанную крапинками кожу.

– Зеркало тебя обмануло… Ты еще никогда не была такой красивой…

Он не шутил. И говорил совсем не для того, чтобы успокоить.  Думал именно так. Ольга читала это в глазах, обращенных прямо к ней. Уставших. Слишком серьезных, впитавших в себя следы многомесячных страданий. И таких дорогих. Самых драгоценных для нее.

– Зачем ты уехал из клиники? Раньше времени?

Он чуть виновато скривил губы, прижимаясь щекой к ее лицу.

– Самонадеянно решил, что ты будешь любить меня даже с оставшимися шрамами. Очень хотел вернуться вовремя… – в его взгляде на мгновенье мелькнула неуверенность. – Я ведь не ошибся?

Ольга только успела кивнуть, уже чувствуя, как нарастает новая волна боли. Но теперь страха не было. Осталось совсем недолго. И она больше не одна.

Мужчина опустился на колени возле кровати, прижимаясь губами к ее напряженному животу.

– Привет, малыш. Я так давно хотел это сделать…

Эпилог

Полина влетела в кабинет, на ходу расстегивая блузку. Сын уже наверняка хотел есть. Даже странно, что она до сих пор не слышит его криков. Времени ведь прошло гораздо больше, чем планировалось сначала. Но все-таки, если поторопиться, ей удастся успеть домой до приезда Мирона.

Увы, сбыться подобным планам оказалось не суждено. Глядя на пустой манеж, в котором должен был находиться Илюшка, женщина почти сразу поняла, что опоздала. Если ребенка нет на месте, и он не кричит, это может  означать только одно…

Вздохнула, с виноватой улыбкой поворачиваясь к своему столу. Муж шагнул навстречу, передавая ей малыша. Обхватил за плечи, помогая устроиться на диване.

– Предполагалось, что ты ждешь меня дома…

– Предполагалось, что ты вернешься попозже… И я успею доехать…

– Чтобы весь вечер смотреть на меня честными глазами, изображая идеальную домохозяйку и заботливую мамочку? – он рассмеялся, перебирая ее волосы.  Поцеловал приоткрытую грудь, склонившись совсем близко к чмокающему сыну. Малыш недовольно заурчал.

– Жадина,  –  сообщил ему Мирон, погладив пухлую щечку, и притянул жену к себе. – Это было так необходимо, Лин? Срываться сюда? Насколько мне известно, без тебя пока прекрасно справляются. Ты соскучилась по работе?

Она оперлась на его плечо и прикрыла глаза. Даже не стоило пытаться что-то скрыть.

– Дело не в этом… Я встречалась с одним человеком…

Мужчина молчал, не требуя дальнейших пояснений. И Полина прекрасно знала, что она может остановиться на этом признании, не вдаваясь в неприятные подробности. Но ей было слишком дорого понимание в его глазах. Доверие. И лгать или умалчивать что-то совершенно не хотелось.

– C Яной…

– С кем???!!! – его голос внезапно засипел, а тело напряглось. Даже не видя лица мужа, Полина почувствовала, как он нахмурился. И изо всех сил пытается убедить самого себя, что речь идет о какой-то другой Яне.

Развернулась к нему лицом, перехватывая встревоженный, недоуменный взгляд.

– Милый… Она попросила о встрече… сегодня утром. И я не смогла отказать. Должна была ее выслушать.